– Как с похмелья, – пробормотал Никита, бредя по длинному бетонному коридору.

Тот выброс, который он переждал, лежа под вагонеткой, был совсем уж необычным. С одной стороны – очень мощный, судя по сиянию и реву, наполнившим зал. Но с другой – сильный выброс должен был бы убить его. Или, по крайней мере, покалечить в психическом смысле. Пригоршня видел людей, оставшихся на поверхности во время извержения аномальной энергии из центра Зоны, но после этого не погибших (а ведь большинство как раз погибало). У одного отняло ноги, другой разучился говорить и мямлил что-то неразборчивое, будто после инсульта… а третий и впрямь получил инсульт. Тут же только голова побаливает да руки дрожат.

Но с третьей стороны – такое яркое сияние, да и грохот, из-за которого до сих пор будто комки ваты в ушах… Нет, что-то явно очень странное произошло вверху. Жаль, что сейчас у него не было возможности узнать, что же именно.

Освещая путь лампой, Никита достиг длинного бункера с нарами. В одной стене были три двери, за ними – темные комнатенки, не то кладовые, не то оружейные склады. Пустые. Наверное, здесь обитал персонал внешней охраны подземного комплекса. На койках еще остались истлевшие одеяла, а в маленьком, давно сломавшемся холодильнике Никита обнаружил даже консервную банку с надписью «Завтрак туриста». Предупреждение гласило, что продукт годен к употреблению до 2008 года, так что он не рискнул ее открывать. Никита присел на край койки, поставил лампу на тумбочку. Вытянул руку, растопырив пальцы… уже не дрожат. Организм постепенно восстанавливался, голова теперь почти не болела. Зато хотелось есть. Чтобы умерить голод, он достал сигару Курильщика, осмотрел. Дорогая, наверное. Чиркнул «зиппой» – зажегся совсем маленький синий огонек. Значит, долго скупщик лежал в том туннеле, раз бензин успел выветриться из-под крышки.

У сигары был привкус вишни. Никита затянулся, подержал дым в легких, потом выдохнул. Слегка закружилась голова. Сжимая сигару в зубах, он встал, взял лампу и пошел дальше.

Через минуту он увидел еще один коридор, в начале которого был электрощит с квадратным окошком. За грязным стеклом на узкой полочке в окружении проводов, искрящих клемм и больших черных пробок стоял череп.

А на полу под щитом вытянулось тело сталкера.

Мертвец лежал лицом вниз, одетый в комбинезон, но не военный, а рабочий, покрытый пятнами машинного масла, с длинными карманами по бокам, куда удобно класть гаечные ключи и другие инструменты. Никита поглядел на него, на череп… Из глазниц торчали концы кабелей, металлические жилы были разлохмачены. Внутри черепа иногда вспыхивали искры и что-то потрескивало.

– По крайней мере электричество тут есть, – пробормотал сталкер.

Он присел на корточки, коснулся плеча мертвеца, собираясь перекатить на спину, но передумал. Отойдя немного, поддел тело носком ботинка, перевернул.

И отпрянул, вытаращив глаза.

– Борода!

Голос разнесся по коридору, отдавшись коротким эхом.

– Но как… Не может быть!

Никита присел, вглядываясь. Никаких сомнений – перед ним лежал Борода, механик-электронщик, когда-то работавший на Курильщика, а после ушедший к Сорняку, помогавший им с «Малышом». Но откуда, как?! В голове стало совсем пусто, никаких мыслей не осталось – он просто сидел и тупо пялился на мертвеца. У Бороды не было запястья правой руки, а еще сломана челюсть и выбиты зубы. Скорее всего он погиб от потери крови. Да неважно, отчего погиб! Дело в другом: это просто невозможно, он не мог находиться здесь, ведь механик оставался в «Сундуке» той ночью, когда они сматывались от Касьяна. Или все же мог? Никита выпрямился и уставился на череп, наморщив лоб. Они тогда долго ехали за джипом порученца, потом сидели в Лесном доме… Хотя разговор со Слоном был не очень-то длинным. И после этого сразу отправились на север, останавливались мало. Поспали пару часов возле холма, заехали к Червям, провели некоторое время на Свалке… Да, теоретически Борода мог попасть сюда раньше сталкера. Но практически – это было невероятно.

И тем не менее он был здесь, перед Никитой.

Пригоршня вставил в зубы сигару, длина которой за это время уменьшилась меньше чем на треть, пыхнул дымом. Первое удивление прошло, и Никита осознал вдруг, что один из немногих обитателей Зоны, которых он мог назвать если не другом, то, по крайней мере, хорошим приятелем, мертв, погиб в каком-то заброшенном вонючем коридоре, под электрощитом с искрящим черепом внутри.

– Борода, что ж ты так… – пробормотал Никита, вновь присаживаясь на корточки и заглядывая в лицо мертвеца. – Как тебя угораздило сюда? Тебя бы похоронить надо… Только я не знаю где. Ты… Я, может, вернусь еще, слышишь? Если нет, то… ну, прощай, значит. Жаль, что так оно вышло. Но я постараюсь вернуться и куда-то тебя перетащить, где земля есть, чтобы зарыть можно было. Ладно?

Борода молчал. Никита виновато кивнул ему, зачем-то коснулся плеча, выпрямился и, ссутулившись, побрел прочь по коридору, качая лампой в опущенной руке. Остановился, постоял, вернулся назад и вновь присел над телом.

И понял, что не ошибся, что ему не показалось: глаза мертвеца едва заметно светились зеленым светом. Несколько долгих секунд сталкер вглядывался в них… Нет, это было выше его разумения, он просто не способен был объяснить такое. Сюда бы Химика… хотя и напарник скорее всего спасует перед подобным. Решив больше не ломать голову над всеми этими загадками, Пригоршня пошел прочь.

Он добрался до раскрытой железной герметичной двери с плотной резиновой прокладкой по краю. В двери было круглое окошко из толстого свинцового стекла, а под ним трафаретная надпись выцветшей красной краской: «ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА. ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

За дверью оказалась комнатка охраны и еще один коридор, уже не бетонный, выложенный светлым кафелем. Он заканчивался высоким проломом, сквозь который виднелся склон горы из песка и земли. Обрадованный Никита полез по склону, решив, что этим путем сможет выбраться на поверхность.

Склон вывел в широкую бетонную трубу, где тихо плескалась, двигаясь в одну сторону, зеленовато-коричневая жижа – вода, полная грязи, песка, останков растений… и животных.

Пригоршня громко выругался – эхо унесло голос в две стороны. Подняв лампу над головой, он пошел по течению сточных вод.

Через минуту из жижи вынырнула крыса. Никита как раз этого и ожидал – и не раздумывая заехал пряжкой по заросшей шерстью голове. Бить ремнем оказалось очень удобно – в руках словно гибкая дубинка с тяжелым набалдашником. Пряжка плашмя врезалась в морду, отшвырнула крысу назад, та плюхнулась в жижу лапами кверху, пустив невысокую волну. Никита довольно пыхнул сигарой и пошел быстрее. Свет лампы озарял низкий бетонный свод в трещинах, отблескивал от островков слизи. Сбоку плеснулось… Он ударил. Свист, хруст – и ребро пряжки пробило волосатую башку.

Коллектор стал наклонным, жижа потекла быстрее. Пригоршня уже четырежды проходил мимо решеток в стенах, сквозь которые виднелись более узкие боковые рукава. Он каждый раз останавливался, дергал прутья – крепкие, не сломать. Впрочем, вряд ли за ними находилось что-то интересное, насколько сталкер видел, там были все те же грязная вода и бетон, только трубы поуже.